Евгений АННИНСКИЙ

УРОКИ КРАЕВЕДЕНИЯ

Петроглифы Степанихи

Я чётко вижу перед собой эту картину - маралов, окружённых лучниками. Шесть стрел готовы к полёту. Шесть охотников жестоки в своей мудрости: для них маралы - пища и одежда, символ силы, побеждающей стихию.

Но мудр и древний Художник. Он - маг, обеспечивающий своим творчеством достижение цели.

Это был первый петроглиф, увиденный мной не в книге, а там, где он создавался: на одной из безымянных скал горы Степаниха (Моисеиха), что близ села Николо-Петровка Минусинского района.

Не знаю как, но он стал частью меня, а я - частью его. Он взволновал мою душу тогда, в 1992 году, странным образом обозначив новое направление в работе нашего школьного археологического отряда и школьного археологического музея. И он, этот петроглиф, один из многих известных в каменной летописи Сибири, волнует и зовёт меня сегодня прочесть направленное в Будущее послание наших предков.

Прелюдия

Шла осень 1943-го. Мы, деревенские мальчишки села Скрипачи Березовского района, как и все в это время, работали в колхозе, за что нам давали хлебный паёк. Ближе к вечеру мы иногда собирались вместе и начинали играть в войну, так как других игр не знали или не помнили. Однажды, во время «сражения» у реки Урюп, берег старицы, где проходил «бой», обвалился, и оттуда выпали настоящая кольчуга и насад от копья. Мы подивились, попримеряли и... бросили. Так впервые я повстречался с археологией.

Без руля и без ветрил

На дворе тёплый июль 1964 года. Колхозная грузовая машина подбросила нас, девятерых школьников и меня, их педагога и руководителя первой школьной краеведческой экспедиции, за деревню Дубинино Ужурского района. Здесь из обсохших брёвен мы начали строить плот. Вскоре он был готов. Мы вырубили пару шестов, сложили наш нехитрый скарб и отвалили от берега.

Восторгу не было конца! Но вдруг выяснилось, что наше сооружение почти неуправляемо. Плот на воде вертелся, стремился, во что бы то ни стало воткнуться в берег. Позже опытные плотоводы объяснили, что было чудом, что мы шли на одном весле вместо положенных двух. Но тогда мы этого не знали, а, значит, и ничего не боялись.

Путешествий на плотах позже ещё было три: в 1965, 1966 и 1967 годах. Этот опыт не раз помогал мне в дальнейшем, когда с другими ребятами другой школы - №104 в посёлке Подгорный, а точнее, одного из небольших секретных городков Минсредмаша, куда с семьёй я переехал, мы обсуждали и готовили маршруты других путешествий.

Семь футов под килем

«Продайте нам, пожалуйста, 50 тельняшек!» - с такой просьбой пришли мы в Енисейское Управление речного флота. Там отказали: «Мы форму не продаём». Но потом, после страстной речи Володи Айзенберга, уступили. Володя был освобождённым секретарём комитета ВЛКСМ Химзавода. Замечательный организатор, инициатор многих добрых начинаний, он остался в памяти жителей посёлка Подгорный благодаря появившимся здесь не без его участия озеру, Дворцу спорта, путешествиям школьников на плотах по реке Чулым. Из-за добытых Айзенбергом тельняшек доброе десятилетие звались они «полосатыми рейсами».

 Ветер в парусе, утро раннее,

и друзья мои вновь со мной.

В экспедицию, на задание,

отплывает отряд молодой.

Чести флага не уроним,

мы не раз Чулымом ходим,

 «Полосатый рейс» не забудется,

Что задумано - то и сбудется.

Составляем мы сами лоции.

Берега плывут чередой.

Здесь маршрутами революции

проходили мы вместе с тобой.

Вода чулымская, берег юности -

вас я вижу как наяву,

Костры вечерние в туманной сырости

И полосатую матросскую братву.

 Организационный и технический уровень экспедиций у истоков которых теперь мне пришлось стоять, был неизмеримо выше. Походы на плотах стали многодневными. Участвовало в них в среднем 25-30 ребят, не считая взрослых. Лишь в 1977 году этот рекорд был побит: в экспедицию отправилось одновременно 59 человек! Один из самых любимых маршрутов нашей флотилии - переход Назарово-Ачинск. Более 400 км по воде, сбор этнографического материала, линейки и песни у костра, встречи с ветеранами-фронтовиками, помощь пожилым жителям местных сёл и деревень - таков расклад 27-30 дневного пути.

Из путешествий по реке Чулым мы привозили артефакты давно минувшей жизни: плечевые кости мамонтов, бивни, зубы, отдельные каменные орудия. Шёл процесс накопления. Находки складывали в школе. Конечно, тогда мы были большими дилетантами в археологии, но осознание того, что мы столкнулись с чем-то очень важным и значимым, уже приходило.

На курганах КАТЭКа

В 1977 году я написал письмо Роману Викторовичу Николаеву (Кемеровский Госуниверситет), и по его рекомендации следующим летом, к радости ребят, наш кружок был включён в состав настоящей археологической экспедиции Кемеровского университета и Ленинградского Института истории и археологии! Работы велись на месте, где начиналась подготовка под строительство карьера Березовской ГРЭС в Шарыповском районе.

Опыта у нас в то время не имелось никакого. Но у ребят было желание побольше узнать о лесостепной тагарской культуре.

 Экспедиция, как всюду:

в экспедиции - работа,

Здесь не может быть «не буду»,

здесь работаешь до пота.

 Эх, испить бы нам водицы,

да её не привезли.

Потемнели спины, лица

от шарыповской земли.

И носилками таскали,

и опять катили вал –

Археологами стали

те, кто в поле побывал.

Вот уже спина немеет,

ноги стали словно вата,

С каждым часом тяжелеет

археолога лопата.

 Но зато вдвойне приятно:

вдруг с находкой повезёт –

Артефакт блеснёт, как злато,

тогда трудности не в счёт.

 И тогда простая каша

кажется вкусней всего:

 Каша - радость, сила наша,

с ней не страшно ничего!

А когда настанет вечер -

смех и песни у костра,

И баюкает нас ветер

вплоть до самого утра.

Три года под руководством А. И. Мартынова (кафедра археологии Кемеровского Госуниверситета) и Э. Б. Вадецкой (руководитель экспедиции, г. Ленинград) мы изучали азбуку археологии, проходили стажировку вскрытия курганов.

В августе 1978 года, после практики на биостанции посёлка Приморск Балахтинского района, домой приехал мой сын Борис, студент биофака КГУ, не раз прежде, в школьные годы, участвовавший в наших экспедициях. Он рассказал, что на берегу Красноярского водохранилища у деревни Куртак видел много археологического материала. Взял я машину «Москвич», продукты и туда. Взглянул - всё так, как описал сын: действительно, никому не нужные, никем не замеченные, лежат осколки прошлого. И я понял: сюда с ребятами нужно ехать!

Обследовав побережье возле сел Приморск,  Ижуль и Куртак, юные археологи нашего отряда обнаружили массу удивительных предметов древней материальной культуры. Все они лежали на поверхности, ожидая своего часа. А между тем, по дюнам, не ведая, что творят, пастухи прогоняли стада к водопою, трактористы вытаскивали лес-плавник, бесконечной чередой лежащий вдоль берегов. И трудно представить, сколько свидетельств о прошлых эпохах было погублено и гибнет сейчас.

В течение десяти лет участники археологических экспедиций школы №104 посёлка Подгорный освоили немало «полевых» площадей. Иногда за сезон нам удавалось высадить два, а то и три археологических десанта. Выручало, что в школе были свой автобус «ПАЗ» и учебный автомобиль «Москвич».

Мы посещали также деревни Новосёлово, Мохово и Анаш. В Каменном Логу (Новосёловский район) мы видели остатки трёх древних жилищ: каменные кольца диаметром до двух метров каждое. Здесь же находили расколотые кости бизонов, косуль и другие фаунистические остатки. Встречались многочисленные отщепы и готовые кремневые и кварцитовые орудия труда раннего палеолита. Среди них - чопперы, чоппинги, ручное рубило. Последним мы очень гордились, поскольку Николай Иванович Дроздов, доктор исторических наук, профессор, заведующий лабораторией археологии и палеографии Средней Сибири ИА и Э СО РАН, заведующий кафедрой КГПУ, сказал, что это - первая находка такого древнего орудия в районе Среднего Енисея.

Всего же за время наших экспедиций школьным археологическим отрядом собрано около 3000 каменных и костяных орудий от эпохи раннего палеолита до эпохи бронзы и раннего железа.

Археологические хроники

В 1987-1988 годах наш отряд под руководством старшего научного сотрудника Красноярского пединститута В.А. Погудина проводил раскопки многослойного археологического комплекса в урочище Няша. (близ п. Берёзовка под Красноярском)

А с 1992 года наш базовый лагерь расположился у Тубинского залива. Здесь в изобилии встречались костяные стрелы, орудия карасукцев, бронзовое оружие сменивших их тагарцев, железные стрелы и орудия труда гуннов. Горы Степаниха, Сосниха, Суханиха несли на себе автографы минувших эпох и ушедших культур,  жизни и смерти, непрестанных сражений народов Хакасско-Минусинской котловины. Нами зарегистрированы здесь 3 палеолитические стоянки, собран интереснейший подъёмный материал культур бронзового и железного веков. И здесь отрядовцы впервые работали с петроглифами! Руководил ребятами научный сотрудник лаборатории археологии СО РАН, красноярец Александр Леонидович Заика.

В полевой сезон 1995 года археологический отряд нашей 104-ой школы сотрудничал с Минусинским музеем и Евро-Германским археологическим союзом. Таким образом, мы параллельно участвовали в раскопках Афанасьевского и Карасукского захоронений. Практика для наших археологов была отличная!

Не забывайте, что ребята в отряде периодически менялись. Они приходили, вырастали, уходили из школы. На смену им приходили другие. В памяти все они рядом.

Помню, самым удачливым на находки у нас был Женя Гущин. То ли интуиция, то ли глаз особый, а может даром он каким обладал, но в археологии ему везло. Сейчас он уже взрослый, окончил исторический факультет пединститута. Вспоминаю и другого удачника - Костю Дьячкова. Среди трёх тысяч археологических раритетов школьного музея есть и его артефакты!

«Случай помогает подготовленному уму»

Эта замечательная фраза, принадлежащая Луи Пастеру, вполне применима и к археологии, и к разведке, и к охране памятников истории материальной культуры. Глубоко убеждённый в этом, осенью 1994 года я провёл беседы в двадцати двух классах своей родной школы посёлка Подгорный. И вот результат: буквально на следующий день младшие школьники начали приносить в археологический музей камни, которые, как им казалось, были древними орудиями труда.

Я их не разочаровывал, не ругал за излишнее усердие (я вообще стараюсь никогда никого не ругать - это не метод, а бессилие педагога). Внимательно рассматривал всё, хвалил, а потом показывал настоящие артефакты, объяснял. Каково же было моё изумление, когда принесённый ученицей четвёртого класса Юлией Лисичниковой обломок оказался древним скоблящим орудием! Оказалось, что это находка из нашего карьера!

Артеакты истории

В нашем археологическом музее тишина - понятие относительное. С самого начала мы задумывали сделать его полезным для преподавания, обучения детей, для практики учеников, изучающих историю в программе средней школы. Открылся музей 19 марта 1990 года. Мы показывали всё, чем богаты, что привезли из наших многочисленных экспедиций и походов. Предметы, относящиеся к древнейшим занятиям человека - охоте, рыбной ловле. Орудия труда в развитии от каменных до железных. Рассказывали о производстве металла на Среднем Енисее. Представляли вооружение кочевников различных времён, керамику эпохи неолита, произведения искусства древних мастеров и мыслителей.

 Случилось осенью 1992 года двоим моим кружковцам Серёже Добрынину и Васе Никитину возвращаться после рыбалки на Енисее. В стороне, метрах в трёх от дороги, прямо поверх поля они заметили... неолитический топор с ушками ангарского типа. Теперь, когда я провожу экскурсии в школьном музее, обязательно говорю: «Посмотрите, какое прекрасное изделие нашли наши ребята. Значит, не прошли для них даром наши уроки археологии и отечественной истории!».

Для меня находка мальчиков - радость. Она дорога мне, как дороги все другие экспонаты. Понятно, что не все из них вошли в экспозицию: часть в запаснике, часть ещё нуждается в научном описании. Но есть и такие среди ребячьих находок, с которыми смогли познакомиться даже не сотни, а многие тысячи людей. Например, на выставке в Саппоро, в Японии, были представлены наша скульптура мамонта и ритуальный тагарский нож.